Национализм
В XVIII веке люди «одной нации» – это не более чем земляки, т.е. люди, происходящие из одной и той же местности. Новые термины возникают в 1789 году, когда нация впервые понимается как политическое объединение граждан. Гражданами, в свою очередь, считаются все жители страны, и с этим пониманием связана первая оппозиция – нация как совокупность граждан (т.е. политически равноправных и ответственных жителей страны) противопоставляется королю и сословиям.
Эта оппозиция разрешается в понятии суверенитета нации, то есть исключительного права политически объединенных граждан провозглашать верховный закон. На первом этапе король не исчезает из политической системы, а «съезжает» на третье место (нация -> закон –> король, то есть король является королем постольку, поскольку это установлено законом, провозглашенным нацией). Этот первый этап характеризуется также подчиненной ролью такого концепта, как отечество (patria), который выходит на первый план только во время войны 1792 году, когда возникает тема «защиты отечества».
Именно в 1792 году возникают патриоты – защитники отечества, причем отечества нового, революционного. «Патриот» здесь означает гражданина, преданного революции. Возникает оппозиция «патриоты» – «аристократы». Говоря точнее, она не вполне возникает, - она заимствуется у античных авторов, наполняется новым содержанием и утилизуется в конкретно-политической ситуации.
После окончания эпохи Наполеона и возвращения Бурбонов понятие нации впервые обретает оттенок горечи и унижения. Бурбоны, привезенные в «обозе победителей», ассоциируются у ряда публицистов не столько с реставрацией старого порядка (который, разумеется, никогда так и не был реставрирован), сколько с унижениями оккупации и лишения территорий, последовавших за военным поражением.
Постепенно свобода из центральной идеи, из идеи-цели постепенно становится периферической и служебной – она уступает место идее «французской нации», чьи притязания обосновываются уникальностью французов. Свобода становится лишь одной из примет этой уникальности - в отличие от других, во Франции свободы, хотя и была утрачена, но была все же изведана (характерные причитания французской публицистики 1820-1830-х гг. - «эх, одно место осталось на земле, где знают, что такое свобода – Франция»).
Нужно понимать, что в отличие от XX века и даже от последних десятилетий века XIX идея нации еще нова. Ее еще надо объяснять, легитимность ее невелика, она не обладает еще статусом чего-то всем знакомого, чего-то самоочевидного. А, следовательно, ограничены и возможности использования апеллирования к "нации" для обоснования тех или иных шагов фактической политики.
Поэтому политически актуальные вопросы в тот период все еще достаточно часто осмысливаются и подаются с использованием понятия свободы - стремительно устаревающего в качестве эффективного апеллята, но еще живого.
Так, политика, направленная на возвращение Франции завоеванных в ходе революционных и наполеоновских войн (и затем утерянных) земель, провозглашается именно борьбой за свободу. Эта идея активно эксплуатируется вплоть до 1848 года – например, программа «патриотов», или «национальной партии», предусматривающая ревизию договоров 1814-1818 гг., в частности, возвращение левого берега Рейна, требует «освобождения Европы, закабаленной новыми королями».
Интересы страны как новый концепт. «Правительство предаст интересы Франции самым бессовестным, преступным и трусливым образом, если позволит, чтобы левый берег Рейна принадлежал кому-нибудь другому, кроме нее самой». Публицист и политический деятель Арман Каррель, написавший эти строки в 1831 г., помещает их в газете National, которую он издает вместе с Тьером и Минье (не приняв Луи-Филиппа, он станет после 1831 года самым влиятельным политическим обозревателем Франции и погибнет на дуэли с Эмилем Жирарденом, которого обвинит в корыстных мотивах его издательской и журналистской деятельности.
Появившееся во французской политической лексике впервые в 1835 году созвучное нации понятие «национальность» (считается, что из немецкого), означает вначале не политический, а культурный аспект нового принципа «самоопределения народов». Значения этих понятий сближаются в 1830-1870-е годы, и окончательно фиксируются в четырехтомном словаре Эмиля Литре (Littre, E. Dictionaire da la langue francaise, vol. 1-4, 1864-1873).
Интересно отметить, что Литтре (1801-1881) в 1830-е годы сотрудником газеты Карреля, активно в ней печатался, затем стал поклонником и популяризатором Огюста Конта, позже считался главой французских материалистов (за что был однажды забаллотирован на выборах в Академию). В знак признания заслуг перед Францией (выразившихся в подготовке и издании «Словаря французского языка») он был возведен в пожизненные сенаторы.